Автор — Sarf.Меня зовут Альфред. Всю свою жизнь я провёл в Великобритании. На днях я нашёл замечательный двухэтажный дом под Манчестером, сдающийся в аренду. В округе я ещё никого не знаю: местные не очень-то дружелюбны к новым жильцам, меня даже никто не замечает. Не такая уж это и проблема, если учесть, что я давно искал уединённое местечко, подальше от шумных городов.
Вещи я перевёз ещё не все, поэтому из развлечений остались только старые, трижды прочитанные книги. На четвертый день проживания мне стало немного тоскливо, и тут я вспомнил, что в каждом доме самое интересное — чердак. Поднимаюсь наверх. Здесь стоит какой-то едкий запах, сложно сказать, чего именно, но долго находиться на чердаке совсем не хочется. Всё как обычно: полное хлама и мусора помещение с еле видимым углами сундуков и шкафов… Здесь было множество всего: старая отдежда, книги рецептов, игрушки, рукописи, фотоальбомы… Но вот в мои руки попала коробка. Обычная коробка, из-под обуви или чего-то подобного размера. Внутри — рукопись-дневник и… картридж. Для какой-то старой приставки, видно, не очень разбираюсь (тоже нашёл её в хламе чуть позже). Дневник выцвел: видно, лежал раньше на виду, близко к оконному проему на чердаке. Но кое-что можно понять. Это был дневник маленького мальчика, лет 12, который почти не имеет друзей и ненавидит своего отца: тот постоянно занят, а когда он дома, злится из-за каждой мелочи и срывает злость на сыне. Мама умерла, когда парню было 8 лет. Последние записи рассказывают о попытках сыграть в игру на картридже. Судя по записям, у него получилось пройти только до второго уровня, но дальше — тупик. Дальнейшие записи выцвели. Я повертел в руках картридж. Знаю, это бред, но, может, попробовать его? Телевизор у меня сломался за несколько дней до переезда, поэтому я позвонил другу в Манчестер. Тот пока был занят, но согласился пустить меня в свой дом, пока он будет заниматься делами на другом конце города. Через какое-то время я оказался уже у старого «пузатого» телевизора: у приятеля была и плазма, но это же, блин, старая приставка, я рассчитывал хотя бы почувствовать ностальгию.
Включил. Это был обычный платформер с классическими правилами: 3 жизни, проиграл — начинай сначала. Действие происходило в какой-то пещере, но тут и там задним планом (а иногда и передним, ближе к экрану, чем сам уровень) висели различные трубы и сталактиты/сталагмиты. Первый уровень был достаточно лёгким, несмотря на низкие потолки, из-за которых, казалось бы, сложно будет перепрыгивать ямы. Выход — гигантский портал, похожий на черную дыру. На втором уровне потолков я не видел вообще. Здесь в ямах бурлила лава, платформы возникали из ниоткуда, причем скакать можно было только по их кромке, т.к. в середине обязательно была магма. Уровень был действительно сложный, но не столько в игровом плане, сколько в психическом. Да! С самого начала уровня я услышал полностью реалистичный голос… рассказчика? Он методично, короткими фразами, рассказывал мне историю мальчика. Это звучало угнетающе, особенно учитывая, что у некоторых фраз присутствовало какое-то странное эхо. Вроде «Джеймс всегда был одинок»… «Его отец был конструктором». «Мальчик не знал, почему умерла его мать». «Джеймс думал, что так будет всегда». «Он был угнетен отношением своего отца». На самом деле я мало что узнал нового из всего этого: почти всё было в дневнике. В конце уровня я просто застрял: тупик и какая-то ниша с огнём внизу, всё. Потыкав джойстик минут 10, я выключил приставку и достал ещё раз дневник, попытался разобрать выцветшие чернила, с помощью карандаша понять, где выдавлены буквы. В этот момент в квартиру вернулся мой друг. Я предложил ему сыграть в это нечто: может, он поймёт, что делать. Не знаю, почему я хотел пройти эту игру. То, что в ней написана история мальчика (я узнал его по имени), уже было странным. К тому же старая приставка не может выдавать такого качества звук. Мы вновь прошли первый уровень… Но второй несколько изменился. И ладно бы только переставили платформы… Изменилась моделька персонажа: теперь я видел мужчину в шляпе и костюме, хотя раньше это был какой-то парень лет 18-20, а-ля Марти из «Назад в Будущее». Изменились и фразы. Теперь рассказчик (вместе с другим голосом, как я понял, голосом отца) рассказывал мне про конструктора. «Я всегда любил своих детей». «Мои проекты всегда заканчивались провалом». «Я жалею о Мэй». Из всего этого я понял, что у Джеймса была сестра, что его отец по-настоящему любил своих детей. Но почему тогда Джеймс был так одинок, если у него была сестра? Конец уровня не изменился ни капли. Совершенно случайно мы заметили прыгунок наверх: он был наполовину в стене, поэтому заметить его было сложно. Но он отправлял персонажа куда-то за верхнюю грань уровня. Во время прыжка голос отца задумчиво, с сожалением произнес «Зачем?». Когда персонаж выпал обратно с верхней грани карты, я успел заметить выступ в стене, на который можно запрыгнуть. В этот момент в квартире вырубился свет…
Я попрощался с другом, тот дал мне свой телевизор на время и даже предложил довезти меня до дома. Вернулся в свой новый дом. Ночью… Этой ночью мне снилась игра, снился мальчик, который прячется от отца на чердаке и пишет в дневник о своих страхах, снилась женщина на больничной койке… Я дважды просыпался в холодном поту.
На следующий день ко мне должен был прийти владелец, чтобы решить какие-то оставшиеся вопросы. Наверное, я поступил глупо, но… Я спросил его о прежних хозяевах… Он лишь вздохнул и попытался отмахнуться, но я рассказал, что нашёл дневник. В итоге, после 15 минут напора, мне удалось его уговорить:
— Я… Я хорошо их знал. Был другом семьи. Мне жаль, что все так вышло.
— О чем вы?
— У бедного Августа были серьёзные проблемы. Он совсем съехал с катушек со своей работой. Он всегда это скрывал от детей, но я знал, что его дорогая жена…
— Не хотите ли вы сказать, что её смерть…
— Да. Однажды он пришёл с работы… Очередной проект провалился, его охаяли все инстанции, которые только могли. Нет, Август не был глупым. У него были и хорошие проекты. Поначалу. А потом всё скатилось… — с этими словами владелец дома (не буду называть его имя) опустил веки и тяжело вздохнул. — А Джеймс… Он не знал об этом. Бедный мальчик страдал, пока жил с чудовищем. Его сестру, Мэй… Её Август тоже…
И тут он понял, что сболтнул лишнего. Засуетился, засобирался, сказал, что ему пора. Я схватил его за руку.
— А что вы знаете об этом картридже?
Мужчина рухнул на диван, когда увидел его, но тут же вскочил и поспешил к выходу.
— Это нельзя смотреть… Нет… Ни за что…
— В чем дело?
— Я должен идти…
Не знаю, что на меня нашло, но… Это было дело принципа. Я схватил мужчину и привязал к стулу. Вставил картридж. Владелец молча наблюдал свою учесть… И вот, когда я дошёл до конца второго уровня, запрыгнул-таки на выступ, перепрыгнул пропасть и… нашёл выход. Вместо третьего уровня появилась какая-то киновставка. КИНОВСТАВКА! На старой приставке!
— Нет… Эти безумные глаза… Нет…
Владелец квартиры впал в истерику… Он не хотел смотреть на «эти красные безумные глаза»…
На экране я увидел комнату… ЭТУ КОМНАТУ! И вдруг на её фоне появилось лицо джентльмена в шляпе, с красными, горящими глазами… На секунду он сменился красноглазым младенцем, а потом я увидел…
Это было окровавленное, но красивое лицо девушки. Из глаз текли кровавые слезы, но на лице была улыбка. Очень жестокая улыбка. Она сидел на диване, за столом. Ровно на том диване, на котором сейчас сидел я.
— Мэй, — прошептал владелец дома. Тут я понял, почему он больше не хочет здесь жить.
Девушка на экране начала отсчет. Владелец тоже. В голос они отсчитали до 5. На экране замелькали различные виды: Мэй ходит по комнате, она же (как я понял) в виде маленькой девочки, могила, опять Мэй…
— Ты не сбежал. Я думал, ты боишься…
После этого будто зажеванная пленка, исказился звук. На экране остались только помехи.
— Она… она приходила ко мне в кошмарах. Она не давала мне спать. Я видел её в зеркалах, в отражениях на стекле, в воде, ВЕЗДЕ. Я не могу больше так жить. Здесь всё было пропитано её духом…
— Как… как же вы справлялись с этим? Что вы сделали, чтобы избежать?
Ответ мне дал телевизор. На экране я увидел домовладельца, а перед ним… А перед ним, в вазе, лежит окровавленная половина черепа, весь стол залит в крови… И тут я понял. Он выкопал её труп. Он расправился с ней ещё раз…
Я обернулся на владельца. Он уже не плакал. Он остолбенело смотрел на телевизор. Ни капли эмоций. Только стеклянные глаза. Я вновь посмотрел на экран. На меня смотрела Мэй.
— А ты, Альфред? Ты ещё хочешь познакомиться с Джеймсом? Я уже вижу, что нет…