Первый рассказ, автор я же (levenstain)
В моей деревне есть ветхие дома, есть сломаный штакетник, кусты сирени…Я иду по тропинке. Я смотрю под ноги. Я стараюсь не закричать.
В моей деревне есть ветхие дома, есть сломаный штакетник, кусты сирени, сердитые торопливые старушки и веселая баба Дуся. Есть дом Печуриных. Его сразу можно узнать — они оббивают свою хату всем барахлом, какое могут достать: крыжечки от консервных банок, гирлянды, отработавшие свой срок, алюминиевые банки. Ещё есть Страшный дом. В нем, говорят, повесилась одна из сердитых старушек. И теперь там никто не живёт. Мы с мальчишками по вечерам заглядывали в окна, но никто ничего, кроме Сережки, не увидел — да и тот все больше напридумывал.
Я иду по деревне, я вижу старушек. Они молчат и качают головами. Они молчат! Не поют птицы. Не стрекочут насекомые. Ноги словно становятся ватными, на глаза наворачиваются слёзы от страха. Нельзя кричать.
Я иду по дороге, я вижу бабу Дусю. Она от меня отходит. Она качает головой. Она пристально смотрит на меня и молчит. Не угощает меня блинами. Даже лицом потемнела.
Я иду по тропинке и из окна серого дома на меня смотрит лицо бабушки. Серого дома, что весь в трещинах и паутине. Где не должно быть бабушки. И лица. Оно не должно на меня смотреть! В Страшном доме никто не живёт!
Я закричал. Я побежал, что было сил и никуда не мог убежать. Все, все кого я видел, начали кричать вместе со мной. Все трясется, становится ещё темнее. Что я натворил?! Зачем я закричал?
Дома растворяются, и вокруг меня мрак. Спина ощущает тысячи взглядов, я падаю и слышу крик отчаяния. Крик ужаса, боли, подобный моему собственному, но усиленный в тысячи раз. Боже…
Вскочил в холодном поту. Пять утра. Надо успокоиться и дальше спать. Всего лишь страшный сон, всего лишь моя деревня. Она снится всего-то один раз за ночь. За двадцать лет можно привыкнуть. Главное не кричать.