Автор опять я. Что-то меня сегодня «прет».Катрин по площади гуляла:
Там чудо-ярмарка была.
Зачем – она сама не знала,
К шатру цыганки подошла.
Ей стало просто интересно:
Судьбу предскажет или нет?
Ужель ромалам все известно?
Ужель на все дадут ответ?
Цыганка старая сидела
В цветастом шелковом платке
И, не мигая, вдаль смотрела,
Дрожали жилы на руке.
«День добрый, милая гадалка,
Прошу: поведай о судьбе.
Мне денег никаких не жалко,
Я щедро заплачу тебе».
Старуха молча раскидала
Картинки старого Таро.
Губами строго пожевала:
«Нет, не сулят они добро.
Тебе не будет в жизни счастья,
Не будет брачного кольца…
Постой, покамест, возмущаться,
Теперь уж слушай до конца.
Не будет деток, мужа тоже:
Мне карты правду говорят…
Судьбу ты обмануть не сможешь,
Не повернуть мне карты вспять…»
Катрин не стала слушать речи,
Цыганку старую кляня:
«Поверь, карга: и мужа встречу,
И дети будут у меня!»
Гадалка молча покачала
Седой косматой головой.
«Судьбу нельзя начать сначала,
Быть суждено тебе одной.
И смысла нету мне скрываться,
Скажу всю правду, не тая:
Когда часы пробьют тринадцать,
Тогда наступит смерть твоя».
И злобный смех ей был ответом:
«Да ты безумна, или как?
Ну, ладно, муж, ну, ладно, дети…
Но чтоб часы пробили так?
Не верю я в судьбу, старуха,
Судьба – пустяк, в моих руках!»
Цыганка слушала в пол-уха,
Застыл немой укор в глазах.
И, бросив звонкую монету
На старый стол, Катрин ушла.
И не понравились ответы
Те, что гадалка ей дала.
В груди слегка кольнуло больно:
А вдруг цыганка не врала?
И все ж назло, упрямо, с боем
Часы тотчас приобрела.
Пришла домой, уселась молча
И стала думать о судьбе:
«Да, будет муж и будет дочка.
Цыганка, докажу тебе!»…
Прошли года… И в старом доме
Через секунду – тишина,
Живут часы в прихожей, кроме
Них, здесь Катрин живет. Одна.
Цыганка правду говорила:
К ней одиночество пришло.
Катрин была весьма красива,
Но ей с парнями не везло.
И вот на склоне лет, устало,
Катрин глядела на часы,
И стрелки весело скакали,
Как дрессированные псы.
И полночь вскоре наступила,
Часы вновь начали свой бой.
Катрин вдруг ярость охватила
И жалость. Всё к себе самой.
И, со стола схвативши вазу,
В часы пульнула: «Черт дери!»
И дрогнули все стрелки разом,
И что-то лопнуло внутри.
И стали бить без перерыва,
Катрин опомнилась тотчас,
И насчитала, хмурясь криво:
Часы тринадцать били раз.
И сердце сжало, как клещами,
И стало ясно, что финал…
Катрин истошно верещала,
Но дом в ответ лишь наблюдал…
Вот окончание поэмы:
Лежит Катрин, бледна, в гробу.
Судьба настигнет непременно,
Ведь трудно обмануть судьбу.