Автор — я.— Слышала, слышала, что с тобой приключилось. Давно она у нас не появлялась. На улице, бывает, находим водоросли засохшие, а дома давно уже не было. Она, видать, свежего человека приметила. Ох, уезжала бы, девка, подобру-поздорову.
— Баба Люба, Вы бы мне адрес Лешин дали. Поговорить с ним хочу.
— Чего ворошить-то, дело давнее. Заругает меня потом.
— Да Вы не волнуйтесь. Я узнать просто, может, помнит чего.
В Клину была уже через час. Кружила долго, но нужный адрес нашла. Дверь открыла курносая женщина, лет – не пойми сколько.
— А Алексей на работе. Это здесь, через 2 дома, салон дверей.
Баба Настя вроде говорила, что он электрик. Ладно, разберемся на месте.
Хорошие все-таки у нас люди. Информацию сразу выдают, даже пытать не нужно. Вот я в жизни дверь незнакомцу не открою. А тут ничего, даже не испугалась. Да, все-таки правильно говорят: человек из деревни уехать может, а деревня из человека – никогда.
Алексей оказался этаким суетливым живчиком, который сразу постарался уговорить меня на установку двери.
— Алексей, я не по поводу двери приехала. — Мужичок сразу сник. — Я у Вас в деревне была с журналистским заданием, жители посоветовали к Вам обратиться.
— А-а-а-а. Вы подождите минут 20. Я сейчас закончу с делами и выйду.
Ждать пришлось минут 40, причем за это время Алексей раз 40 выглянул в окно. Видать, надеялся, что я растворюсь.
— Ну, чего спросить-то хотела?
— Алексей, а бабка Настя говорила, что Вы электриком работали.
— Работал… Да только после того случая… Ну, короче… Током меня несколько раз долбануло, по-хорошему. Залезу в щиток, и как ступор на меня нападает. А мужики потом рассказывают, мол, лежишь ты, Леха, на полу, в щитке все в воде и водоросли на все провода намотаны. Испугался я тогда сильно. Друга уговорил, он в дверях давно работал, вот он и взял к себе в подмастерье. А сейчас ничего, уже сам мастер.
— А после какого случая, Вы говорите?
— Однокурсник у меня был в училище, Марк. Он мистикой сильно увлекался. Как начались у нас непонятки в деревне, я ему позвонил. Он заинтересовался сильно, сразу прикатил. Ходил, смотрел все. Потом начал знаки какие-то рисовать, бабки наши очень ругались на него, все дома изрисовал. Так вот, сказал он, что на доме кузнеца портал открытый. Что за портал – я не очень понял, но уяснил, что все беды наши от этого портала и идут. Долго он гадал чего-то, свечей нажег – страсть. Сказал, что душа неприкаянная по свету мается, успокоения ищет. Ну, я ему и рассказал про Анатолия.
Кузнец наш. Да только кузни-то у нас отродясь не было. Но если что починить, хоть телевизор, это все к нему шли.
— Так что про душу-то?
— А, так вот. Ходил Марк к кузнецу-то, долго у него сидел. Мы, прям, удивились. То не пускает к себе никого, а то, прям, заседание целое. Вечером Марк сказал спать не ложиться, а ждать, когда зайдет он за мной. Ну мне-то чего – сижу жду.
Уже после полуночи Марк зашел. Надел мне на шею медальон какой-то, тяжелый круг, а в нем знаки какие-то. Сказал не снимать ни при каком раскладе. Перетрухнул я тогда. Не понимаю я этой мистики.
Пошли мы с ним к пруду. Марк мне сказал по сторонам смотреть, а сам стал сооружать что-то. Вкопал шест какой-то, посадил возле него куклу какую-то самодельную, свечи зажег. Начал читать что-то из книги своей. Я задремал даже, кажется. Проснулся оттого, что меня кто-то в пруд тащит, ноги в воде уже. Я за медальон уцепился, а он горячий, как уголь. Видишь, даже шрам на руке остался. Вот и застрял я – половина в воде, а половина на суше. В ушах визг стоит. Я даже не понял – я орал или тот, кто тащил меня.
Потерял я сознание, а очнулся, когда Марк меня теребить начал. Он мне сказал тогда: «Не спрашивай ничего, но из деревни уезжайте лучше. Не смог я портал закрыть.»
Я тогда заболел сильно, бабка Люба выхаживала. Как поправился, в Клин переехал сразу. С Марком встречались пару-тройку раз, пивка попили. Пытался я у него выпытать, чего там было на пруду-то. А он плечами пожимает, мол, меньше знаешь – лучше спишь. Только не дает мне та история покою. По ночам вскакиваю в поту. Может, не лезла бы ты в это?
— А вы не могли бы мне адрес Марка дать?
— А чего его давать? У него салон возле рынка. Нетрадиционной медициной занимаются.
Клинику нетрадиционной медицины я отыскала быстро. Администратор проводила меня в кабинет директора. Марк Юрьевич оказался приятным худощавым мужчиной. Галантно расцеловав мне руку, сказал:
— Приятно, что пресса нами активно интересуется. Сейчас нетрадиционная медицина на подъеме.
— Я не по поводу Вашей клиники, Марк Юрьевич. У меня к Вам личный интерес.
— Интересно, интересно, чем это я смог заинтересовать такую приятную леди?
— Алла Максимова, газета «Очевидное-невероятное». Мне Ваш адрес Алексей дал.
— Алексей?
— Вы к нему в деревню ездили. Портал там еще нашли.
— Да, я помню. А давайте наш разговор в другое место перенесем. Вы не против?
Против?! Да я ой как рада. Думала, он вообще со мной разговаривать не будет.
— Конечно, нет. Здесь есть где-нибудь кафе недалеко? Кофе очень хочется.
— Простите, даже кофе не предложил. Ошарашили Вы меня своим приходом.
Пока ждали кофе, я тысячу вопросов в голове прокрутила. Но первым вопрос задал Марк:
— А скажите, пожалуйста, как там сейчас в деревне? Мне эта история уже больше 20 лет покоя не дает. Виноват я перед ними очень.
— А в чем виноваты?
— Вы ответьте. Они живы там все?
— Ну всех-то там – трое. Две бабульки живут и кузнец.
— Значит, жив кузнец… Пф… Молодой я был, самонадеянный. Полез туда, куда лезть не следовало. Я же тот портал сразу нашел. Огромная дырища была. К кузнецу тогда пошел. Черт, даже вспоминать не хочу. Совет я тогда ему дал. Дурак молодой! Я ведь почему с Вами согласился поговорить – ошибку я совершил большую. Ее исправить можно. Теперь я это точно знаю. Я тогда по неопытности не тот знак на портале начертил. Вместо того, чтобы перекрыть его тогда, я его усилил. А теперь газеты читать боюсь. Я-то точно знаю, откуда вся эта нечисть взялась.
Аллочка, Вы меня простите за этот сумбур. Растерялся я что-то. Я Вам сейчас все по порядку разложу.
Продолжение следует…