История написана для конкурса «Повелители ужасов», по теме «Белый танец со смертью».
смерть — это сияющее облачко над горизонтом;
смерть — это мой разговор с тобой;
смерть — это ты и твои записи в блокноте;
смерть — это ничто. Ничто!
Она здесь, хотя ее нет здесь вообще.
Дон Хуан Матус
Я – тишина. Белое, ледяное безмолвие, тонкие иглы звезд над заснеженным полем, ломкие грани кружащегося снега… Мой цвет бел. Цвет савана, цвет начала и конца, потому как я есть начало и конец, и одна моя рука дарует покой, а вторая – выпускает из забвения в этот суетный и пестрый мир… Люди называют меня Безносой, люди боятся меня, не подозревая, что являются моей тенью, преходящей плотью. Каждый из вас слышит мой голос, незримый, неслышный, он касается ваших ушей в тот момент, когда не у кого спросить совета. И тогда ответ на незаданный вопрос приходит к вам, неожиданно, необъяснимо. Работа подсознания, скажете вы? Нет. Это мой тихий шепот. Ибо я никогда не оставляю вас наедине с этим миром, я всегда рядом, мои корни тесно переплетены с корнями ваших жизней. Прислушайтесь, только позвольте себе услышать – и вы поймете, чьи шаги так часто раздаются за вашей спиной.
Вы боитесь меня. Часто я чувствую, как ночами, в самый глухой и безнадежный час, вы сжимаетесь в комочек на влажных простынях, и ваш страх столь вещественен, что, кажется, сам воздух становится плотным и тяжелым, липким, полным сырого забвения. Вы так боитесь потерять себя, свое бесценное Я…. Нет никакого Я. Все, что есть вы – есть я, я сама, я одна. Все ваши стремления и муки, сомнения и радости – все будет поглощено мною и останется во мне, и частица этого достанется каждому вновь приходящему в этот мир. И какому-то христианину покажется удивительно знакомым гортанное пение муллы, разливающееся в полуденном зное с белокаменной башни мечети, а у какого-то мусульманина сожмется сердце от колокольного звона, летящего от куполов строгих, прекрасных церквей…
Вы едины, каждый из вас, все во мне… Одного мне не дано – я не могу пережить всего этого сама. Мне никогда не испытать дрожи от прикосновения чьей-то ладони, не почувствовать вкус снега, не ощутить, как пряно и свежо пахнет пекущийся в очаге хлеб. Я возьму все это из ваших воспоминаний, поглощу, заберу себе то единственное, что вам удается взять с собой в дорогу уходя из этого мира – светлого, прекрасного, страшного мира, в который я могу выпускать и из которого забираю, но в котором никогда, никогда не сумею побывать сама…
Я берегу свою тайну. Но есть среди вас хитрецы, которые знают, что я потребую за возможность вновь родиться взамен. И они не теряют времени даром. Отрекаясь от восхитительной смены впечатлений, от самой сути жизни, они живут аскетично и сурово, они не лениво-бессознательны, не впитывают, подобно губке, запахи и звуки. Каждый свой миг они настороже, наготове. Они видят и осознают этот мир настолько остро, что я не могу приблизиться к ним, не могу забрать сокровенное, каждая дрожащая на лепестке капля останется с ними там, куда они уйдут, ускользнут от меня, обретя всю ту свободу, которая недоступна мне. Праведников укроют от меня их Боги, буддистов спасет их осознанность… А я останусь без драгоценных мгновений. Но сколь упоителен, сколь захватывающ танец с подобными людьми!.. Красота его движений дает мне возможность испытать биение жизни, прикоснуться к ней, ощутить соленый вкус ее силы…
Взмахивая крыльями, встряхивая перьями, подобно гигантскому орлу, я выклюю ваши привязанности и привычки, заберу радость и боль, обезличу, опустошу и выпущу вновь… Что-то, возможно, останется: иногда, самым сильным, удается от меня утаить частицу себя, и они вспоминают свою прежнюю жизнь, неуверенно, смутно, и глубинная их суть остается с ними. Этих я жду особенно нетерпеливо, ибо они мне должны.
Мир наполнен дрожащей, мерцающей жизнью. Стань муравьем в кишащем муравейнике, стань деловитой пчелой, распустись нежным цветком на ветке сакуры, притаись проворным скорпионом в раскаленном песке… Мои метаморфозы всесильны: ты можешь стать морскою звездой, или персонажем приснившейся кому-то сказки. Хочешь заглянуть за грань? Только пожелай! Я проведу тебя по лезвию, помогу не кануть в бездну… не бойся меня, ведь я – это ты сам.
Сон – маленькое упражнение в смерти. Так считали хазары – умные, хитрые, загадочные люди, умеющие читать тайные письмена. Люди из глины, ткущие бытие странным сплетением слов… Ступи в сон, проникни в него глубже, именно там, во сне, ты сможешь собрать по крупицам все свое потерянное «я». Если ты сумеешь найти себя во сне, если узнаешь, как это – быть бдительным и осознанным даже в бессознательном – ты свободен от меня. Ты уйдешь. Куда? Я не знаю. Но я получу только твою оболочку, твое слабое тело, опустошенный сосуд, лишенный содержимого, которое утечет от меня дальше, выше… В те благословенные края, откуда черпают свои идеи гении, где рождается то лучшее, что бросает отблеск божественного света на полотна величайших мастеров, чье эхо гуляет в самой завораживающей музыке, чьи звуки льются в незатейливой песне простого горного пастуха, живущего не умом – сердцем…
Отблески луны на черной воде, шелест древних волн… Задумывался ли ты о том, что сколько бы веков не отгремело над землей, декорации остаются примерно теми же? Все тот же берег, и те же волны с бесконечным терпением обтачивают цветную гальку, сглаживая ее шероховатости и углы… Существует поверье, что души грешников превращаются в камни, которые ожидают страшного суда купаясь в пыли под вашими ногами. Если ты сумеешь свести прошлое с настоящим, тебе удастся услышать их шепот. Они расскажут тебе на чужом гортанном языке о вековом забвении, о том, что они предпочли оставить при себе все, что им довелось пережить, и за это заплатили вечным молчанием, и ничего им более не суждено пережить, их танец окончен. Я не возьму их, пусть скрипят под чужими стопами, зная только зной под лучами солнца, или струящийся дождь и холод преходящих зим. За них не смогут заступиться даже их Боги – кому придет в голову помолиться о камне? А знавшие их уже давно стали прахом, возродились, вернулись ко мне, и вновь превратились в тлен… Завидная участь, не правда ли? Не упрямься, услышав мое дыхание. Отдай мне все сам. Ты ведь не хочешь навеки застыть бесчувственным камнем?..
Я веду свой танец с вами с самого момента зачатия. Вы бежите от меня, но именно я наполняю вашу жизнь смыслом. Ваше существование приобретает цену только благодаря осознанию, что когда-нибудь всему этому придет конец. Без меня, ждущей всегда, готовой подхватить и выпить до дна в самом разгаре танца, соединяющей биение вашего живого сердца с моей глубинной, всеобъемлющей тишиной, мир потеряет краски, станет скучен и сер, так как более всего мы ценим то, что можем потерять, чего не умеем удержать, с чем приходится расставаться… Ибо нет ничего более увлекательного и пьянящего, чем тот восторг, который испытывает живой и живущий. Превращения фигуры, замершей перед зеркалом, бешеный стук тамтамов, отблески костра… Корчатся, ломаются на бледной стене древние тени. Я танцую с каждым, но только видящий способен по-настоящему ощутить эти движения, только истинно видящий сумеет сделать этот танец достойным меня.
Чувствуешь ли ты меня за своей спиной?..